Что такое бричка фото
Бричка – это. Описание, виды, характеристика и история
В литературных произведениях русских классиков то и дело встречаются слова, давно ушедшие в историю. Так, слово “бричка” можно встретить во многих нетленных произведениях: на такой повозке, запряженной тремя лошадьми, разъезжал Чичиков, герой “Мертвых душ”, Билибин из четырехтомника “Война и Мир” также укладывал в нее вещи, таким же образом путешествовали герои Шукшина, Шолохова и многих других авторов. Также этот вид повозок упоминается и в песнях: яркий пример этому – “Бричка”, цыганская песня .
Так что же это за повозка, и чем она отличается от других видов транспорта, например карет? Разберем, что такое бричка, и значение слова попробуем установить. Расскажем, какие они бывают и чем отличаются.
Этимология слова “бричка”
Этот вид гужевого транспорта был широко распространен в Европе в 17 веке. В России же такие конные повозки начали активно использоваться только с 18 века. Существует несколько версий о происхождении слова “бричка”.
Так, некоторые специалисты утверждают, что этимологическим источником стало уменьшительное от польского слова bryka, обозначающего легкую открытую телегу. Другие ученые считают, что своему появлению в русском языке этот термин обязан итальянскому biroccio (двуколка), которое через немецкое birutsche (полуоткрытая легкая повозка) впоследствии трансформировалось в бричку.
Что это такое
То, что бричка – это такая легковая конная повозка, использующаяся для перевозки людей или грузов, знают практически все. Однако ответить на этот вопрос более подробно мало кто сможет.
Это сегодня для передвижения и путешествий мы используем автомобили, а наши относительно недалекие предки активно использовали различные повозки, запряженные лошадьми. Кареты, тарантасы, дормезы, брички – это далеко не полный список транспортных средств. Каждый из них имел свое предназначение: для комфортабельного передвижения по городу или путешествия на дальние расстояния, для знатных господ и простых граждан, для перевозки сельскохозяйственных и почтовых грузов или людей. Наиболее активно эти конные повозки использовались на юге и западе России, а в более снежных регионах большей популярностью пользовались легковые телеги, в которых колеса легко можно было заменить на полозья.
Какие бывают брички
Благодаря тому что бричка была в разы легче и комфортнее громоздкого тарантаса, она могла использоваться как для недалеких поездок, так и для длительных путешествий. Условно все повозки такого типа можно разделить на три вида: это брички с рессорами, простые безрессорные и почтовые. Кроме того, брички могли быть как с закрытым, так и открытым кузовом. Верх кузова в закрытых бричках, как правило, был из кожи или дерева.
Очень популярны в России были польские повозки с плетеным кузовом. На холодное время года его могли утеплять, а летом – снимать или делать откидывающимся, как у кабриолета. Как писал Гоголь, в бричке Чичикова верх кузова, представляющий собой своеобразный шатер, был “от дождя задернут кожаными занавесками с двумя круглыми окошечками”. Окошечки эти предназначались для любования пейзажами.
Хотя большая часть историков определяют этот вид транспорта как четырехколесную повозку, также были широко распространены двухколесные брички, которые по большей части использовались в городе. Кроме того, в зависимости от типа повозки кучер мог сидеть как отдельно от пассажиров, на козлах (так, рядом с возницей Чичикова Селифаном располагался его лакей Петрушка), так и вместе с ними. Кстати, знаменитый английский сыщик Шерлок Холмс тоже часто пользовался английским вариантом брички – кэбом.
Особенности этого вида транспорта
Независимо от вида брички и ее предназначения все исторические и литературные описания таких повозок утверждают, что главной их особенностью был невообразимый шум, издаваемый во время движения. Так, в произведениях Чехова бричка звякала и взвизгивала всеми своими частями, гремела и громыхала у Шолохова, звеняще дребезжала у Серафимовича. А Давид Давидович Бурлюк, русский художник и поэт, в одном из своих стихотворений, обращаясь к птице с не самым приятным голосом, написал: “Как старая разломанная бричка в степи звучит, о птичка, твое пенье”.
Внешний вид брички
Состояла эта легкая повозка из двух частей – ходовой части и закрепленного на ней неподвижного кузова. Ходовая часть представляла собой два или четыре колеса, попарно установленных на осях. В рессорных бричках именно задняя часть кузова крепилась к колесам двумя эллиптическими рессорами. Благодаря этому езда в бричке для пассажиров была более комфортной.
Дно повозки было сплошным и, как правило, делалось из дерева, а борта могли быть как полностью закрытыми, так и иметь решетчатую обшивку и выполнялись из различных материалов.
В кузове брички, предназначенной для передвижения людей, могли сидеть как двое (двухколесные брички), так и четверо пассажиров.
Где можно увидеть?
И хотя в наше время конный транспорт практически невозможно встретить городскому жителю, бричками до сих пор пользуются в деревнях и селах. Кроме того, существуют музеи, в которых представлены как миниатюрные копии транспортных средств, ушедших в историю, так и полномасштабные экспонаты. Так, жители и гости Санкт-Петербурга и Ленинградской области могут посмотреть на бричку и другие повозки прошлых столетий в Музее городского электрического транспорта или в музее “Дом станционного смотрителя”. В Беларуси работает музей карет, в котором также представлен этот вид гужевого транспорта. Аналогичный музей есть и в Венгрии в городе Кёстхей.
Также во многих конных клубах разных городов России и ближнего зарубежья предоставляются услуги катания на транспорте прошлого – при желании можно попробовать себя в роли пассажира кареты, фаэтона, брички или экипажа.
Во Владикавказе установлен памятник, изображающий Пушкина, едущего на бричке, запряженной волами.
Использование слова “бричка” сегодня
И хотя мало кто из представителей молодого поколения знает, как выглядел конный транспорт прошлого, слово “бричка” не вышло из употребления полностью. Более того, сегодня так называют не только конную повозку, запряженную одной лошадью. Часто это слово употребляется для описания очень старых автомобилей, которые давным-давно пора отправить на заслуженный отдых наравне с такими гужевыми повозками, как тарантас, рыдван или телега.
История карет
Карета (от лат. carrus – повозка) – закрытая пассажирская повозка с рессорами. Первоначально кузов подвешивался на ремнях, потом для подрессоривания стали использовать пружины (с начала XVIII века), а с начала XIX века стали использовать рессоры. Чаще всего ими пользовались для личного пользования, хотя с позднего средневековья в Европе начали использоваться в том числе и в качестве общественного транспорта. Пример – дилижанс, омнибус и шарабан.
Вот этой хранящейся в Эрмитаже колеснице больше 2,5 тысяч лет! Найдена она на Алтае. Такой сохранности древних колесниц нигде в мире больше нет.
Первые повозки на конной тяге были найдены в кельтских захоронениях. Их кузов подвешивался на ремнях. В доисторической Европе также использовались четырехколесные экипажи с классической конструкцией в виде колеса и рессорной подвеской.
В I веке до н.э. римляне использовали подрессоренные колесницы для путешествий. Однако с упадком цивилизации, все секреты о изготовлении данного транспортного средства были полностью утеряны. Скорее всего, римляне использовали цепи или кожаные ремни в качестве некого подобия рессоры на что указывают раскопки древнеримской эпохи. Поскольку колесница являлась достаточно легким, быстрым и маневренным средством передвижения, то она хорошо зарекомендовала себя в боях. Воинов на колесницах легко можно было переправить из одного места сражения в другое.
В XV веке появился новый вид транспорта – карета. Это была повозка, кузов которой ремнями прикреплялся к изогнутой раме. Такое приспособление помогало смягчить толчки колес, но экипаж становился очень укачивающим. Кареты были дорогие и принадлежали только знати и титулованным особам.
В XVI-XVII столетиях развивалось внутренне удобство кареты. Появились кареты с кожаными боковыми тентами, жесткой крышей, а также застекленные (которые стали называться «берлинами»). Так как экипажи тех времен двигались медленно и путешествия занимали очень много времени, появились кареты с раскладными постелями. Они получили название «дормезы» – от французского «дормир» – «спать».
На Руси наиболее древним из колесных экипажей была колымага(колымажка). Словарь русского языка XI–XVII вв. определяет колымагу как «закрытый экипаж шатрового типа с кожаными пологами, закрывающими оконные отверстия». Эта ранняя форма колымаги свидетельствует о ее происхождении от колесных повозок кочевых народов. В более позднее время колымаги по внешнему виду мало отличались от карет. Наиболее ранние упоминания о колымагах относятся к XVI веку. Судя по контексту использования слов «колымага» и «колымажка», в этих экипажах передвигались женщины, больные, старики.
Колымага, Россия. 1640-е гг.
Карета царя Бориса Годунова, подаренная ему английской королевой.
Летняя “потешная” каретка принадлежала царевичу Алексею Петровичу. Мастерские Конюшенного приказа Московского Кремля, 1690-1692 гг. Дуб, кожа, тафта, олово, медь, слюда; тиснение, золочение. Высота – 140; ширина – 75; длина
Слово «карета» пришло в Россию вместе с немецкими каретами ( нем karette), когда, с середины XVII века, они стали в массовом порядке завозиться германскими купцами и становились все популярнее среди московской знати.
В 1681 году был прописан указ, полагающий боярам ездить в карете, запряженной двумя лошадьми, по праздникам – четырьмя, а на свадьбу можно было позволить себе даже шесть коней! Все прочие должны летом ездить верхом, а зимой в санях, запряженных одной лошадкой.
Однако уже в XVIII веке кареты из удобного транспортного средства превратились в элемент престижа, способ подчеркнуть свое положение в обществе. Среди знатных людей было принято именно “выезжать” в свет. Предпочтение пеших прогулок граничило с непристойным поведением и всячески порицалось. Подобное следование правилам света вскоре было доведено до абсурда. Ведь даже до соседнего дома полагалось ехать в полностью запряженном экипаже.
О внешнем виде карет следует сказать отдельно. Наличие собственного выезда было «визитной карточкой» состоятельного человека. Это был целый ритуал, отличающийся необыкновенной роскошью и помпезностью. Например, лица с чином полковника и выше должны были выезжать в карете в четыре или шесть лошадей, при этом с длиннобородым кучером и с двумя форейторами. Самые знатные бояре обивали кареты внутри красным бархатом, особой роскошью считались застекленные окна. Жены знати (бояр и дворян) круглый год ездили в закрытых каретах (экипажах), летом это были колымаги, зимой – каптаны. Эти экипажи бывали очень богато отделаны, внутри обиты соболями, а колеса кованы серебром. В колымагу (летнюю карету) обычно запрягали одну лошадь, хотя знатные дамы запрягали по несколько гуськом (так например царица выезжала аж на 12 белых лошадях, а еще ее сопровождали верховые прислужницы). Карета императора Петра I была весьма скромна на вид – черного цвета, с четырьмя оконцами. Зато кареты Екатерины II и Павла I поражали роскошью! Снаружи позолоченные, украшенные росписью. В карету Павла I влезало до двенадцати человек!
Карета Екатерины в Эрмитаже
Карета парадная четырехместная 1856 г. Санкт-Петербург, Россия
В 18 веке Петр I учредил регулярную почту. Появилась сеть станций, в распоряжении смотрителей были лошади, почтовые кареты, ямщики. Путешественники, приезжая на станцию, оставляли уставших лошадей и брали свежих, проплачивая их стоимость. Чиновники брали по статусу от двух до двенадцати лошадей, а помещики и вовсе использовали своих лошадей и кареты – пусть медленнее, зато дешевле.
Теперь сам Александр I ездил по Петербургу в карете с одной лошадью. В те времена две столицы соединяла грунтовка протяженностью 750 километров. В 1820 году стали ездить кареты-дилижансы. Места внутри такой кареты стоили 100 рублей, снаружи 75. Вскоре появились дешевые аналоги дилижансов – “сидейки”. В такую карету помещалось пять человек: трое внутри, двое снаружи. Запрягалась всего одна лошадь. Поездка из Петербурга в Москву в такой карете длилась неделю (в дилижансе 4-5 суток).
Во времена Онегина главным городским транспортом были кареты извозчиков. В Петербурге их было много, но стоил проезд в таких пролетках дорого.
В 1830 году появились омнибусы, это большие кареты типа нынешних автобусов. В них помещалось шестеро человек и столько же ехало на крыше кареты.
Люди побогаче могли себе позволить личные кареты и щеголяли в основном качеством и грациозностью лошадей. Ездили быстро и лихо. У столичных богачей были свои парки карет, от легких дрожек до больших дорожных карет. Конечно, самыми удобными для передвижения были кареты, по сути это были “мерседесы” пушкинской эпохи. Также к каретам относились домрезы, – это большие спальные кареты оптимальные для путешествий на большие расстояния. Но большинство горожан предпочитали брички, дрожки, возки и кибитки.
Все это легкие открытые или полуоткрытые экипажи, которые не могут по сути называться каретами, так как карета по определению – это ЗАКРЫТЫЙ экипаж (повозка) на рессорном ходу, с дверцами и окнами. Возок по сути почти карета, это закрытый экипаж с дверцами и окнами. Кибиткой называли простые экипажи на колесном или санном ходу. Бричка это легкий, полуоткрытый экипаж, а дрожки – рессорная коляска, порой весьма щегольского вида.
Начало же XX века было ознаменовано массовым производством автомобилей. Позолоченные кареты и быстрые экипажи остались в прошлом, казалось бы, навсегда. Однако, в наше время вновь появился спрос на конные экипажи. Существуют целые фабрики, создающие кареты по оригинальным чертежам прошлых лет. Сегодня аренда кареты на свадьбе или романтическом свидании – признак хорошего вкуса и неординарности заказчика. Благородная красота экипажей, своеобразная экзотичность, соответствующая модному стилю «ретро», и неповторимый колорит истинно русского размаха создают особую атмосферу и дарят возможность окунуться в эпоху прошлых столетий!
Что такое бричка фото
Войти
Кареты, брички, линейки.
Русские дороги радовали глаз разнообразием и причудливыми формами экипажей. В каретах ездила знать. Для езды в карете требовалась сильная упряжка лошадей. Вот что говорит об этом маркиз де Кюстин. «Расстояние – наше проклятие”, – сказал мне однажды император. Справедливость этого замечания можно проверить даже на улицах Петербурга. Так, не из чувства тщеславия разъезжают там в каретах, запряженных четверкой лошадей. Ибо поездки с визитом – это целое путешествие. Русские лошади, нервные и полные огня, уступают нашим в мускульной силе. Пара лошадей не может долго мчать тяжелую коляску по скверным петербургским мостовым. Поэтому четверка лошадей является предметом первой необходимости для всякого, желающего вести светский образ жизни. Однако, далеко не каждый имеет право на такую запряжку: этой привилегией пользуются лишь особы известного ранга»
Двадцать лет спустя, в 1858 году, Петербург посетил другой французский литератор – Теофиль Готье. Он
также отметил пристрастие русской знати к каретам и сделал на этот счет аналогичные замечания. «В Санкт-Петербурге ходят мало и, чтобы сделать несколько шагов, уже садятся в дрожки. Карета существует здесь не как признак богатства, роскоши, а как предмет первой необходимости. Но всё это опять же в обществе. Мелкий торговец и малооплачиваемый служащий ограничивают себя во многом и не в состоянии купить собственную карету, дрожки или сани. Считается, что людям определенного уровня ходить пешком не к лицу, не пристало. Русский без кареты, что араб без лошади. Подумают еще, что он неблагородного происхождения, что он мещанин или крепостной».
Летом 1848 года Иван Аксаков на дороге из Владимира в Муром встретил карету, запряженную девятью
лошадями. В ней ехал Федор Васильевич Самарин. Это обстоятельство Аксаков отмечает в дневнике как необычное явление. Впрочем, сам он ехал в тарантасе, который из-за трудности дороги по рыхлому песку запряжен был шестеркой лошадей.
Хорошая карета была дорогим удовольствием, а мастера-каретники были известны всей Москве. Однако с русскими дорогами не могли совладать и самые лучшие экипажи. Вот что рассказывает в своем дневнике 1 8 5 3 года профессор-славист О . М . Бодянский. « Обратно воротился П. А Кулиш, уехавший было в Малороссию 1 июня. Карета, купленная им по поручению дяди жены его, Н. Д Белозерского, у первого каретного московского мастера Ильина за 1075 рублей серебром, пока доехали в Тулу, искоробилась и потрескалась, а потому он с братом жены своей, В. М. Белозерским, назад приехал прямо к Ильину, который, спасая свое имя, принужден был отдать заплаченные за экипаж деньги и, сверх того, прогонные (50 рублей серебром). Последние – с большим трудом, только после угрозы пригласить в посредники обер-полицмейстера. На другой день была куплена новая карета, не уступавшая первой ни в чем, но с ответственностью мастера в прочности на целый год, за 880 рублей серебром, у каретника Маркова, по совету одного тульского каретника, хвалившего сильно добросовестность и прочность Марковских экипажей.
Особой разновидностью карет были кареты почтовые. Сделанные по единому образцу, крепкие и выносливые,
почтовые кареты были наиболее распространенным средством передвижения по бескрайним русским просторам. Места в карете заказывали заранее, так как желающих всегда было больше, чем самих мест. Вот как описывал свое путешествие в почтовой карете из Петербурга в Москву летом 1829 года английский офицер Джеймс Александер.
Итак, я поехал в Москву. Почтовая карета отправлялась с Большого Морского проспекта в жаркий летний
день; со мной ехали еще три пассажира: дама-шведка, русский полковник и чиновник. Рядом с кучером сидел
немецкий купец, а в “корме” экипажа – два бородатых русских торговца.
Подчас тяжелую карету тянули 9 лошадей, по 4 и 5 в ряд, иногда ими управляли мальчики лет по 1 0- 1 2, один из них сидел на низких козлах, а другой – верхом на первой лошади. Должен сказать, что карета была просторна и удобна, правда, нам ужасно досаждали мухи и жара. Но мы легко примирились с неудобствами путешествия, памятуя, как отвечают русские офицеры на вопрос, не страдают ли они от жары, холода или голода: “Ничего, я солдат”»
Внешний вид почтовой кареты с годами мало менялся. Вот какой изображает ее Теофиль Готье, посетивший
Ярославль летом 1861 года. «От Ярославля, куда мы прибыли, можно проехать на перекладных до Москвы. Упряжки почтовых карет требуют особого описания. Карета, запряженная целым табуном маленьких лошадей, ожидает пассажиров у пристани. В России это называется тарантас, то есть каретный ящик, поставленный на два длинных бруса, которые соединяют переднюю и заднюю оси колес. Эти брусья подвижны и заменяют рессоры. У такого устройства есть преимущество: в случае поломки тарантас легко чинится и смягчает тряску самой дурной дороги. Похожий на древние носилки, ящик снабжен кожаными занавесками. Пассажиры рассаживаются в нем вдоль стенок, как в наших омнибусах. С уважением, коего оно вполне заслуживало, рассмотрев это допотопное каретное сооружение, я поднялся по сходням на набережную и направился в город»
Кибитка . Какое старинное, волнующее название! Но что же представлял собой этот дорожный снаряд? Сначала да просветит нас всезнающий Даль. «Кибитка, гнутый верх повозки, крыша на дугах; беседка, будка, волочок, болок Вся телега или сани с верхом, крытая повозка». Таким образом, кибитка – это нечто азиатское по происхождению, не вполне определенное по очертаниям, но, во всяком случае, дающее путнику укрытие от дождя и снега. Размеры кибитки позволяли устроить в ней лежанку, на которой легче будет скоротать дорогу. В кибитке отправился из Петербурга в свое незабвенное путешествие Александр Радищев. « Отужинав с моими друзьями, я лег в кибитку. Ямщик по обыкновению своему поскакал во всю лошадиную мочь, и в несколько минут я был уже за городом .
Бричка служила пристанищем для гения российских дорог Павла Ивановича Чичикова. И как тут не вспомнить первую фразу « Мертвых душ”: “B ворота гостиницы губернского . города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка . “
«Бричка – легкая полукрытая повозка; повозка с верхом, будкой, волчком; более известны польские брички: легкие, дышловые, с плетеным кузовом, кожаным верхом, внутри обитые. Дорожные достоинства брички были относительными. «Бричка хоть и покойнее телеги, но недалеко ушла от нее и вдесятеро беспокойнее тарантаса и зимней повозки» , – свидетельствует Иван Аксаков.
Весьма схожа с бричкой и так называемая нетычанка (двуколка с плетеным кузовом), на которой путешествовал по Малороссии приятель Гоголя Иван Аксаков.”Сделав с лишком 1200 верст в телеге, я нашел очень неудобным перекладываться на каждой станции, терять и портить вещи, а потом и самого себя приводить после каждого переезда в состояние, негодное для работы почти на целые сутки. Представился удобный случай, и я купил нетычанку (так зовется этот экипаж в Малороссии, Новороссии и В Западном краю) превосходную, заграничной венской работы, за 5 5 рублей серебром. Мне уже обещали купить ее в случае, если мне придется возвращаться зимним путем. Это телега же, особенного устройства, плетенная из камыша, на рессорах, также особенного простого устройства. Она не так покойна, как обыкновенный рессорный экипаж или даже тарантас, но покойнее телеги и легче телеги, так что без затруднения можно ехать парой. Я очень доволен этой покупкой . ».
Обычным явлением н а российских дорогах был неторопливый тарантас. В одноименной повести В. А. Соллогуба он представлен как некое чудище, реликт допотопных времен и символ отечественной неуклюжести. Однако это не совсем так. Точнее, тарантасом могли называть очень разные по внешнему виду и внутреннему устройству экипажи. Иван Аксаков приобрел тарантас и с удобством путешествовал на нем из Москвы в Самарскую губернию. В письмах отцу из Астрахани он расхваливал достоинства заказанного у местных мастеров тарантаса. “Тарантас наш будет на днях готов, просто чудо, широкий, легкий, с разными удобствами!”
Изготовление тарантасов было достаточно сложным ремеслом, навыки которого передавались от отца к сыну. В Ярославской губернии славилось своими тарантасами село Середа.
Линейкой называли длинную повозку с продольной скамьей, на которой спиной друг к другу размещались по два или три человека с каждой стороны. Иногда линейку оснащали навесом на столбиках.
Самым неудобным, но в тоже время самым скоростным видом экипажей была тележка фельдъегеря. С помощью фельдъегерской службы из столицы в провинцию передавались правительственные указы, важные документы, а также корреспонденция царской семьи. На почтовых станциях фельдъегерь получал лошадей вне всякой очереди.
“Фельдъегерь – это олицетворение власти. Он – слово монарха, живой телеграф, несущий приказание другому автомату, ожидающему его за сто, за двести, за тысячу миль и имеющему столь же слабое представление, как и первый, о воле, приводящей их обоих в движение. Тележка, в которой несется этот железный человек, самое неудобное из всех существующих средств передвижения. Представьте себе небольшую повозку с двумя обитыми кожей скамьями, без рессор и без спинки – всякий другой экипаж отказался бы служить на проселочных дорогах, расходящихся во все стороны от нескольких почтовых шоссе, постройка которых только начата в этой первобытной стране. На передней скамье сидит почтальон или кучер, сменяющийся на каждой станции, на второй – курьер, который ездит, пока не умрет. И люди, посвятившие себя этой тяжелой профессии, умирают рано.”
Все виды экипажей, передвигавшихся по градам и весям России, объединялись несколькими общими чертами, которые Кюстин определил следующим образом. «Экипажи по большей части содержатся плохо, небрежно вымыты, скверно окрашены, еще хуже отлакированы и в общем лишены всякого изящества. Даже коляски, вывезенные из Англии, скоро теряют свой шик на мостовых Петербурга и в руках русских кучеров. Хороша только упряжь, легкая и красивая, выделанная из превосходной кожи».
Последним по удобствам и красоте отделки, но первым по распространенности средством передвижения была простая крестьянская телега; Облик этого поистине «народного экипажа был прост, а комфорт – аскетичен. Таким его и представил Теофиль Готье в своих записках о России.
«Во дворе почтовой станции не было других свободных повозок, кроме телег, а нам нужно было ехать пятьсот верст только до границы. Чтобы по-настоящему объяснить весь ужас нашего положения, необходимо небольшое описание телеги. Эта примитивнейшая повозка состоит из двух продольных досок, положенных на две оси, на которые надеты четыре колеса. Вдоль досок идут узкие бортики. Двойная веревка, на которую накинута баранья шкура, по обе стороны прикреплена к бортам, образуя нечто вроде качелей, служащих сиденьем для путешественника. Возница стоит во весь рост на деревянной перекладине или садится на дощечку. В это сооружение запрягают пять меленьких лошадок, которых, когда они отдыхают, вследствие их плач евного вида, не взяли бы даже для упряжки фиакров, так они несчастно выглядят. Но, однако, если они уже запущены в бег, лучшие беговые лошади за ними поспевают с трудом. Это не барское средство передвижения, но перед нами была раскисшая от таявшего снега адская дорога, а телега – это единственная повозка, способная ее выдержать».
“Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья”
Энциклопедия безавтомобильной жизни в русской литературе
Д о изобретения автомобилей и повсеместного железнодорожного сообщения путешествия на дальние (и не очень) дистанции в России чаще всего совершали на конных экипажах. Энциклопедию русского безмоторного транспорта в литературе составила Софья Багдасарова.
Владимир Соллогуб в повести «Сережа» писал: «Вот мчится телега ― буйная молодость русских дорог; вот переваливается бричка, как саратовский помещик после обеда; вот гордо выступает широкая карета, как какой-нибудь богатый откупщик; вот дормез, вот коляска, а за ними толстый купец-дилижанс, выпив четырнадцать чашек чаю на почтовом дворе». В России в самом деле существовало множество типов конных экипажей, которые к тому же в разных регионах изготавливали по-своему. Также они различались по назначению, конструкции и статусу владельца.
Б — Бричка
Это слово польского происхождения, оно обозначает легкую четырехколесную дорожную повозку, иногда без рессор. Кузов у брички мог быть как открытым, так и закрытым: кожаным, плетеным или деревянным.
Именно в бричке путешествовал главный герой «Мертвых душ» Николая Гоголя — Павел Иванович Чичиков. Его бричка была «довольно красивая, рессорная», да еще и с удобствами: верх кузова был «от дождя задернут кожаными занавесками с двумя круглыми окошечками, определенными на рассматривание дорожных видов». Это был вполне приличный дорожный экипаж для такого чиновника, как Чичиков, подобающий его рангу, пусть и, как сегодня сказали бы, «не представительского класса».
Возможно, поэтому многие русские классики описывали бричку как крайне шумный транспорт. Бричка Льва Толстого подпрыгивала, у Шолохова она гремела или громыхала, а Александр Серафимович писал, что «за ней покатилось нетерпимо знойно-звенящее дребезжание». Давид Бурлюк, посвящая стихи некой птичке с невыносимым голосом, сравнивал ее со старой разломанной бричкой.
В — Возок
Термин употреблялся для зимнего вида транспорта — крытой повозки на полозьях. Возок хвалят за тепло, в нем комфортно, можно ехать лежа — «валясь в возок под меховые попоны» (Амфитеатров). Он «наполнен перинами, подушками и пр.» (Виктор Шомпулев). По окнам его могли обивать медвежьим мехом, чтобы не дуло, а изнутри отделывать красным сукном или даже бархатом.
Отмечают, как он легко шел по снегу. Борис Чичерин честно признается: «Когда я, разряженный, сел на возок, мне хотелось все ехать и ехать и никогда не доехать». Наконец, «Покоен, прочен и легок / На диво слаженный возок», в котором отправляется у Некрасова жена декабриста княгиня Трубецкая. Транспорт этот считался тяжелым, неуклюжим и барским, старомодным: в «боярском возке» везут провинциальную Татьяну Ларину на ярмарку невест.
Д — Дормез
Словом, происходящим от французского «спать», называли большие кареты, в которых можно было вытянуться. Покупка иностранных дормезов была предметом гордости. Неслучайно Жуковский пишет на Чичерина эпиграмму: «Сибири управленьем / Мой предок славен был, / А я, судьбы веленьем, / Дормез себе купил».
Д — Дровни
Дровни — это крестьянские сани для перевозки грузов. Писатели XIX века сами на подобном не ездили, зато часто сажали в них персонажей из низшего сословия: вспомним пушкинское «крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь» и «везет лошадка дровеньки» из песенки про елочку. Поэтому-то в 1918 году Цветаева патетически восклицает: «Кровных коней запрягайте в дровни! / Графские вина пейте из луж!»
Д — Дрожки
Этим говорящим словом называли легкий экипаж на рессорах, который мог развивать большую скорость — и, естественно, дрожать. У Пушкина дрожки «удалые» и увозят «красоток молодых», «щегольские»; у Лермонтова — «лихие». На «щегольских дрожках» ездит неприятель Голядкина в «Двойнике» Достоевского. Звуки они издают следующие — дребезжат (Алексей Жемужников, Константин Фофанов) и гремят (Иван Никитин).
Булгарин пишет, что дрожки — это «самый беспокойный экипаж в мире». «Это не экипаж, — кричали цивилизаторы, а пытка; он постыдный остаток варварства, он трясет все существо человека не хуже лихорадки», — писал Иван Кокорев в рассказе «Извозчики-лихачи и ваньки».
К — Кабриолет
Это были легкие двухколесные экипажи без козел — то есть для людей, которые хотели править самостоятельно. Экипаж этот был элегантным. Так, у Писемского «неуклюже и робко полез в довольно высокий кабриолет» персонаж по имени Елпидифор Мартыныч, чье имя сразу выдает его неуместность в щегольском транспорте.
В них хорошо было катать девушек: «Из-за леса несся к его деревенскому дому легкий кабриолет, где сидела розовенькая от воздуха и быстрой езды Груня, не без страха прижавшаяся к своему молодому другу» (Александр Шеллер-Михайлов). Управлять им было так легко, что за вожжи брались даже дамы.
К — Карета
Расхожее слово обозначало закрытый экипаж на четырех колесах и рессорах. Употреблялось оно достаточно широко. А порой становилось и универсальным средством спасения — «Карету мне, карету!» («Горе от ума»).
У Федора Кони был водевиль «Карета, или По платью встречают, по уму провожают» о важности транспорта для престижа.
К — Кибитка
Словом, заимствованным у кочевников, в России называли крытую повозку. Часто верх у нее был на дугах и мог откидываться — напоминая «бабушкин чепчик» (Николай Телешов). Хорошая кибитка — значит, «с просторным волчком и двойным рогожным навесом» (Иван Лажечников) или «с кожаным верхом и наглухо застегнутым фартуком» (Павел Мельников-Печерский).
Вяземский посвятил ей целое стихотворение, весьма злобное: «А подвижной сей каземат, / А подвижная эта пытка, / Которую зовут: кибитка». Пушкин более жизнерадостен: «Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая». С другой стороны, в своих «Дорожных жалобах» он стенает: «Долго ль мне гулять на свете / То в коляске, то верхом, / То в кибитке, то в карете, / То в телеге, то пешком?»
К — Коляска
В России под «колясками» понимали множество видов рессорных открытых экипажей. Например, разновидностями городской коляски были ландо и фаэтон. В Европе же, напротив, «коляской» назвали конкретный вид модного экипажа.
Коляска стала героиней одноименной повести Гоголя: владелец там хвастается, что она легка как перышко, а рессоры такие, будто «нянька вас в люльке качала». В итоге оказывается, что хвастовство пустое. Одноименное стихотворение ей посвятил Вяземский: «Несется легкая коляска, / И с ней легко несется ум». Красивая коляска — вопрос престижа: Долли Облонская и ее кучер стесняются своего старого, залатанного экипажа во время визита в деревню Вронского.
Заканчивается все это с техническим прогрессом: «Элегантная коляска, в электрическом биеньи, / Эластично шелестела по шоссейному песку» (Игорь Северянин).
Л — Ландо
Коляска, названная в честь немецкого города, была четырехместной, с поднимающимся верхом, который по желанию превращал ее в карету. Жуковский в «Поездке на маневры» рассказывает, как крыша как-то отказалась раскрыться: «Туда, сюда, ландо упрям; / Он всех переупрямил дам, / Принудил их переселиться / Без церемонии в другой, / А сам отправился пустой».
Красивое иностранное слово обозначало модный вид транспорта, обязательный для человека из общества. Герою Мамина-Сибиряка нужно именно ландо, чтобы «показать им всем, что и я могу ездить, как они все».
С — Сани
Еще одно средство передвижения, надолго прописавшееся в поэзии. «И растопорщивши оглобли, сани ждут, / Когда их запрягут» (Жуковский); «К городу Рязани / Катят трое сани, / Сани развальные / Дуги расписные» (Мей). В отличие от дровней, в санях можно заметить не только крестьян. Дворяне владеют собственными санями и ездят в них, улегшись поудобнее и закутавшись в теплые полсти и одеяла.
У Плещеева в «Зимнем катанье» и у других авторов их кроют ковром. В «Женитьбе» Гоголя в роспись приданого входят дрожки и «сани парные с резьбой, под большой ковер и под малый». У Николая Телешова упоминаются сани «с ковровым задком и мягким сиденьем». Обильно употребляется поговорка «Не в свои сани не садись».
Т — Тарантас
Тарантасом называлась особая крытая повозка на длинной продольной раме, уменьшавшей тряску в долгом пути. Часто он ветхий и дребезжащий (Сергей Соловьев), идет вперевалку (Иван Суриков). У Соллогуба в повести «Тарантас» главный герой совершает в нем путешествие по России — разумеется, сатирическое, и колымага в итоге превращается в аллегорию.
Но если «тарантас скрипит» у Брюсова или Блока — то это уже нарицательное.
Т — Телега
Если верить нашим поэтам, телега на ходу стучит (Жуковский, Пушкин, Огарев), гремит (Фет, Иван Суриков) и «скрыпит» (Некрасов), особенно если она «несмазанная», что бывало часто. Ход ее ленивый, спокойный (Иван Никитин). У Пушкина движение телеги становится аллегорией бытия («Телега жизни»).
Т — Тройка
Это не вид повозки, а способ упряжки — три лошади, причем центральная (коренник) смотрит прямо, а боковые (пристяжные) красиво изгибают головы в сторону. Зимой тройкой запрягали сани, летом — колесный транспорт. Специфически русское изобретение стало национальным символом, чему способствовало воспевание птицы-тройки Гоголем — «Русь, куда ж несешься ты?» («Мертвые души»).
Тройка, пожалуй, лидер по вдохновлению поэтов и композиторов. Тут и пушкинская «Зимняя дорога», и «Тройка мчится, тройка скачет» Вяземского, и некрасовская «Что ты жадно глядишь на дорогу…», а также «тройка удалая» с «колокольчиком — даром Валдая» Глинки… Всех не перечислить. Поэтам нравилась ее лихость и скорость — она «борзая», «бойкая», «лихая», «шальная», «бешеная»; ямщик на ней «ухарский».
Ф — Фаэтон
Это открытый четырехколесный городской экипаж, двух- или четырехместный. Такая разновидность модной рессорной коляски получила название в честь сына бога Гелиоса (кстати, одного из первых погибших в дорожной катастрофе). Если верить классике, фаэтон — «красивый» (Писемский), «хорошенький» (Михаил Авдеев) и «забавный» (Федор Кони).
У Петра Боборыкина мы видим двухместный отлогий фаэтон с открытым верхом, который вдобавок тих в езде. Запрягали в этот «легонький, щегольский» экипаж быстрых рысаков и красовались перед окружающими.
Виртуальный тур по хранилищу карет и конской упряжки в Эрмитаже.
«Культура.РФ» благодарит за помощь в создании материала Ирину Бредихину, научного сотрудника, хранителя фонда «Сбруя. Кареты» ГМЗ «Царское Село».
